Зап. от Полины Никитичны Рочевой, 39 л., в д. Трусовская Усть-Цилемского р-на Коми АССР Д. М. Балашовым в дек. 1964 г.
РО ИРЛИ, Р. V, колл. 172, п. 3, № 7, маш. «Чурило и жена Пермяты». (Шифр звукозаписи: ПИЯЛИ, КЗ, МФ, 509. 12; былина, названная «Чурила и жена Пермяты» трек № 11, представлена на мультимедийном диске «Эпос и духовная лирика Усть-Цильмы в записях Д. М. Балашова (Из собрания Фонограммархива ИЯЛИ Карельского научного центра РАН) / Сост. Т. С. Канева (отв.), В. П. Кузнецова. Сыктывкар: Изд-во Сыктывкарского гос. ун-та. 2012» (ФА КарНЦ РАН, 509/13)).
Текст воспроизводится по изданию: Былины: В 25 т. / Рос. акад. наук. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); СПб.: Наука; М.: Классика, 2001. С. 657—658.

Выпадала пороха да снегу белого

Выпадала пороха да снегу белого,
Как не во пору порошиця, не во́времё,
Как серёдка-та лета — да о Петрова дни.
Как по етой по порохи да не ушкан скакал,
Не ушкан тут скакал, не горностай рыска́л —
А бежал тут Чурило да бладо Клёнкович
К молодой ле жене да ко Пермякиной.
Заходил ле он к ней да в светлу спаленку,
Он розулса-розделсэ да по-домашнему:
Уж одежду-ту све́шал да он на грядоцьку,
Уж как шапочку, рукавочку да на лавочку,
А сафьянны-ти сапожки да под кроваточку.
Заходила тут девушка-чернавушка,
Молода-то Пермякина служаночка:
«Уж ты г̇ой еси, Чурило да бладо Клёнкович!
Ты чужу пашню пашёшь, да своя так стоит,
Ты чужу жо́ну любишь, да сво́я так живёт!
Я пойду же тепере да Перьметы́ скажу». —
«Не ходи-ко ты, девушка, да не сказывай. 
Я куплю тебе башма́чки да позолочены,
Чтобы стоили они да в пятьдесят рублей!» —
«Мне не надо башма́чки да позолочены,
Я пойду же тепере да Перьметы́ скажу!» —
«Не ходи-ко ты, девушка, да не сказывай,
Я куплю тебе шубейку да во пятьсот рублей!» —
«Мне не надо твоя шубка-фуфаечка,
Мне дороже всего да правда-истина!»
Побежала она да Перьметы́ сказать:
«Ах, Перьме́та ле ты да сын Васильевич!
Заскочил к тебе конь да в зелены сады,
Уж как топчёт твою да шолкову́ траву!»
А на ето Перьме́та да был догадливой,
Ухватил он со стены да остру сабельку́,
И забежал он к жене да в нову спаленку
(спуталась!)
И срубил он Чуриле да буйну голову.
«Ах, ты кайсе-ко, баба, да во перво́м грехе,
Я прощу твою вину ещё великую!»
Говорила жона да таковы слова:
«Где бела лебе́дь лежит, пусть легёт лебёдушка!»
И срубил он жене да буйну голову.