Зап. от Лазаря Михайловича Носова, 76 л., в д. Кривомежная Усть-Цилемского р-на Н. П. Колпаковой 23 августа 1955 г.
РО ИРЛИ, Р. V, колл. 160, п. 1, №  406, л. 513—517, маш. (Шифр звукозаписи: ФА VI МФ, 212.1; РФ, II, 1957, нап. с. 271).
Текст воспроизводится по изданию: Былины: В 25 т. / Рос. акад. наук. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); СПб.: Наука; М.: Классика, 2001. Т. 2. С. 93—96.

Как мы сидели на пиру, дак две честны́ вдовы

Как мы сидели на пиру, дак две честны́ вдовы,
Две честны́ были вдовы дак две боярины,
Как одна была Маринка да Чусова́ вдова,
Как друга была Овдотья, вдова-та Блу́дова.
Наливала тут Овдотья да чару зелена́ вина,
Не велику и не малу — полтора ведра,
Подносила она Маринки да Чусово́й вдовы,
Как за чарой сама речь дак выговаривала:
«Уже что же нам людьми с тобой заменятисе,
Уже что же нам добры́ми да засылатися,
Как у мня-то ведь есть дак дорого́ чадо́,
Дорогой у мня есть дак сын Фатенушко,
Как у тя-то ле есть дак дорога́ доче́рь,
Дорога ле твоя Савишна Чусавишна.
Как не можно ле с тобой нам их вместя́х свести,
А вместя́х-то их свести дак сватовство-то завести?»
Уж как тут нынче Маринки да за беду стало,
За велику ей досаду да показалосэ.
На отмашку она чару-ту отво́дила,
Разливала ету чару да зелена́ вина
Как по тем-де по столам, столам дубовыим,
Как по тем-де по столешенкам кедровыим,
Как по тем-де по скатёрочкам шитым-браныим,
Как по тем-де по питья́м-ества́м саха́рныим:
«Как у мня-то ведь есть да дорога́ доче́рь,
Дорога́ ле моя Савишна Чусавишна,
Как у тя-то ведь есть дак сын Фатенушко,
Как отец-от у его был да блудно блудишче,
Уж как он-то уродилсэ дак чудно чудишче,
Он по городу по Киеву шатается,
Будто дикая собака да и скитается.
[Как вот бродит он под хлёв, под и́збу, как будто курица,]
Где зерна́-то ведь найдёт, дак и тут и сыт живёт,
А зерна́-то не найдёт — живет он голоден».
Уж как тут Овдотье да за беду стало́,
За велику ей досаду да показалося,
Как ставала тут Овдотья да со честна́ пиру́,
Выходила тут Овдотья дак вон на улецу,
Как брала тут Овдотья своёго коня доброго,
Как садилась тут Овдотья да на добра́ коня,
Как поехала Овдотья к своёму терему.
[Как ведь едет тут Овдотья ко своёму терему,
Повеся́ дёржи́т свою да буйну голову,
Потопя дёржи́т свои да очи ясные.]
Как взглянул ведь у ей Фатенко да вон на улецу,
Как взглянул ведь он в окошочко косявчато,
Как взглянул ведь он в стеколышко хрустальнёё,
Он увидел свою маменьку родимую:
«Уж как едет моя маменька со честна́ пира́,
Уж как едет ведь родима не по-старому,
Уж как едет моя маменька не по-прежнему,
Повеся́ дёржи́т свою да буйну голову,
Потопя дёржи́т свои да очи ясные».
Как въезжает тут Овдотья ко высоку терему,
[Выбегаёт тут Фатенко дак вон на улецу,]
Он стречает свою маменьку родимую,
Он ведь маменьку нонье спрашивает:
«Уже что же, моя маменька, едёшь не по-старому,
Уже что... же ты ведь да не по-прежнему,
Повеся́ держишь свою дак буйну голову,
Потопя́ держишь свое дак очи ясные?»
Говорит ведь ему маменька родимая:
«Как мы сидели на пиру, дак две честны́ вдовы,
Две честны́ были вдовы, да две боярины,
Как одна была Маринка да Чусова́ вдова,
Как друга была Овдотья вдова-то я Блу́дова,
Я наливала тут Маринке да чару зелена́ вина,
Не велику и не малую — полтора ведра,
(была... раньше чара полторашна!)
Подносила я Маринке да Чусово́й вдовы,
[Как за чарой сама речи да выговаривала:
„Уж что же нам людьми с тобой да менятися,
Уж что же нам добрыми да засылатися,
Как у мня-то ведь есть да дорогой ведь сын,
Дорогой ли у мня ведь сын да есть Фатенушко,
Как у тя ведь есть да дорога́ доче́рь,
Дорога́ ли твоя Савишна Чусавишна,
Дак не можно ли с тобой нам их вместя́х свести,
Как вместя́х-то их свести, сватовство-то завести?“
Уж как тут нынче Маринке за беду стало,
За велику ей досаду показалося.]
На отмашку ёна чару ту отво́дила,
Разливала ету чару да зелена́ вина
Как по тем-де по столам, столам дубовыим,
Как по тем-де по столешенкам кедровыим,
Как по-тем-де по скатёрочкам шитым-браныим,
Как по тем-де по питья́м-ества́м саха́рныим,
Как за чарой сама речь дак выговаривала:
„Как отец-от у его был да блудно блудищче,
Уж как он-то уродилсэ дак чудно чудищче,
Как по городу по Киеву шатаетсэ,
Будто дикая собака да и скитаетсэ,
Как ведь бродит он под хлев, как будто курица,
Где зерна́-то ведь найдёт, дак тут и сыт живёт,
Как зерна́-то не найдёт — живёт тут голоден“.
Уж как тут нынче Овдотьи да за беду стало,
За велику ей досаду да показалосэ.
Выходила тут Овдотья дак вон на улецу,
Как отвязывала своёго да коня доброго».
Он заскакивал, Фатенушко, да на добра́ коня,
Погони́л он ведь ко Марине ко высо́ку терему́.
Она-то была, Маринка, да нынче хитрая,
Она выскакивала она нонь вон да на улицу,
Подняла она ведь форточку кленовую.
Как на то ведь был Фатенушко догадливый,
Как увидел он ведь форточку кленовую,
Как ударил своёй палицей буёвою —
Раскатились ейны форточки на мелки дребезги.
Как приганивал Фатенко к высо́ку терему́,
Как ударил тут Фатенко своей ведь палицей —
Как рассыпался у ей терем по окошечкам.
Как ведь-то тут выходила Маринка да вон из терема,
Как схватила она свою доче́рь за бело́й платок,
Как вытаскивала она ей на улицу,
Как запихивала Фатенке на добра́ коня,
Называла тут Маринка любимы́м ле зятём.
Как поехал тут Фатенко во божью́ церкву́,
Тут ведь нынче Фатенко повенчался-то.
Тут поехал наш Фатенко ко своё́му терему́.
Как увидела его маменька родимая:
«Уж как едет нонь Фатенко, да поженилсе-то».